Герои римского мифа

Страница 1

Основой этического канона римлянина, и доминирующей чертой, определяющей героизм исторического лица становится его готовность действовать во благо государства. Пафосность римской культуры – это пафос, прежде всего, римского гражданина.

Важным слагаемым римского мифа были идеализация бедности и осуждение богатства. В государстве, ведшем непрерывные войны, накопившем неслыханные сокровища и ставившем общественное продвижение человека в прямую зависимость от его ценза, т.е. от его умения обогащаться, осуждение стяжательства должно было выглядеть противоестественным вздором. Должно было, но, по-видимому, так не выглядело. Высокий ценз был не только преимуществом, но и обязанностью взысканного судьбой человека больше отдавать государству – лишение казенного коня, например, требовавшего больших расходов, тем не менее, воспринималось не как облегчение, а как позор.

С того момента, как богатство Рима стало очевидным фактором государственной жизни и до самого конца Республики, периодически принимались законы, делавшие обязательным ограничение личных расходов. Их повторяемость показывает, что они не исполнялись, но ведь что-то заставляло их систематически принимать. Моралисты и историки прославляли древних героев Рима за их бедность; принято было говорить, в частности, что их земельный надел составлял семь югеров. На фоне имений площадью в тысячи югеров это выглядело не более чем назидательной басней; но при выводе колоний, как выясняется, размер предоставляемых участков был действительно ориентирован примерно на те же семь югеров, т.е. цифра эта была не выдуманной, а отражала некоторую норму – психологическую и в то же время реальную.

По-видимому, бесспорны неоднократно засвидетельствованные демонстративные отказы полководцев использовать военную добычу для личного обогащения – бессребренничество могло, следовательно, играть роль не только идеала, но в определенных случаях также и регулятора практического поведения – одно было неотделимо от другого.

Понятно, что, хотя Рим превратился из небольшого города-государства в гигантскую империю, его народ сохранил старые церемонии и обычаи почти неизменными. В свете этого не вызывает удивления то массовое раздражение, которое вызвала эпатирующая демонстрация богатства, заключенная в использовании некоторыми римлянами лектик (носилок). Оно коренится не столько в политике или идеологии, сколько в тех сокровенных, но непререкаемо живых слоях общественного сознания, где вековой и на поверхности изжитый исторический опыт народа отлился в формы повседневного поведения, в безотчетные вкусы и антипатии, в традиции быта.

В конце республики и в 1 в. н.э. в Риме обращались фантастические суммы денег. Император Вителлий за год «проел» 900 млн. сестерциев, временщик Нерона и Клавдиев Вибий Крисп был богаче императора Августа. Деньги были главной жизненной ценностью. Но общее представление о нравственном и должном по-прежнему коренилось в натурально-общинных формах жизни, и денежное богатство было желанным, но в то же время и каким-то нечистым, постыдным. Жена Августа Ливия сама пряла шерсть в атрии императорского дворца, принцессы проводили законы против роскоши, Веспасиан экономил по грошу, Плиний славил древнюю бережливость, и восемь сирийцев-лектикариев, из которых каждый должен был стоить не меньше полумиллиона сестерциев, оскорбляли заложенные в незапамятные времена, но понятные каждому представления о приличном и допустимом.

Преанимистические теории.
С конца XIX в. начинают появляться новые точки зрения на происхождение и историю религии; они возникали на почве недовольства ограниченностью анимистической теории. Прежде всего на сцену выступили преанимистические концепции. Сторонники ...

Двоеверие
Принятие христианства и приобщение Древней Руси к западноевропейской книжной культуре не могло не породить проблемы взаимодействия языческой традиции и новых культурных приобретений. Принято считать, что это взаимодействие проявилось в сп ...

Павел I. Расцвет деятельности иезуитов.
В период правления Павла I положение католической церкви было как никогда прочным. Новому царю, исходя из его отношений с ма- терью, полагалось бы ненавидеть все ее начинания. Но именно при Павле «Обществу Иисуса» не приходилось беспокоит ...