Екатерина II. Первые иезуиты.

Страница 2

Указ подтверждал юрисдикцию «епископа белорусского» над всеми католическими приходами России. Централизация католической духовной власти началась с учреждением Белорусской католической епархии, оформленным жалованной грамотой от 6 февраля 1774 г. Разрозненные части бывших польских епископств были слиты в одну епархию, к которой причислялись и все католические приходы России. Грамота подтверждала право духовных орденов на их пребывание в пределах империи «до тех пор, пока они сами верноподданнический свой долг и присягу сохранять будут» [4;130].

Из всех существующих в Белоруссии орденов наибольшим авторитетом пользовалось «Общество Иисуса», члены которого были здесь еще во второй половине XVI века, когда король Стефан Баторий «наводнил» ими Речь Посполитую. Иезуиты чтили своего покровителя: главный костел в Полоцке не случайно носил имя св. Стефана. К моменту присоединения восточных областей Белоруссии к России орден имел в этих краях до десяти миссий и резиденций с центром в Полоцке. Воспитание юношества, всегда бывшее для «Общества Иисуса» одной из главнейших задач, сделалось для белорусских иезуитов почти привилегией, так как в Белоруссии, где образование всецело находилось в руках римско-католического духовенства, ни один орден не мог соперничать с ними по количеству учебных заведений и числу учащихся. Иезуиты располагали шестью коллегиями: в Полоцке, Витебске, Орше, Могилеве, Мстиславе и Динабурге. В этих коллегиях обучались выходцы исключительно из «благородных» - дворянских и шляхетских семейств.

По присоединению Белоруссии Екатерина II издала губернатору М.В. Каховскому и М.Н. Кречетникову распоряжение: «Езуитским монастырям, школам и училищам сделайте особую перепись. Вы за сими наипаче недреманно смотреть имеете, яко за коварнейшими из всех прочих латинских орденов, ибо у них без согласия начальника подчиненные ничего предпринимать не могут» [4;131]. Черновой вариант наказа более категоричен: «Как … наши законы запрещают оных в области нашей терпеть, то при первом от них, интересу нашему противном, подвиге вы имеете оных оптом выгнать из сих земель, приставя управителей к недвижимому имению их» [4;131]. Однако Екатерина воздержалась от такого шага. Это шло вразрез с традиционной политикой царизма, прежде следовавшая указу Петра I от 18 апреля 1719 г. о высылке иезуитов из России на вечные времена, имело в лице иезуитов уже не миссионеров. Их поведение трудно было предугадать, а торопиться с их высылкой, зная об их влиянии на население только что присоединенных областей, было бы опрометчиво. Указом от 16 августа 1772 г. на имя генерал-губернатора графа З.Г.Чернышева императрица повелевала белорусскому населению присягнуть ей на верность. Для присяги был определен месячный срок – в течение сентября «духовенство высшее и низшее разных исповеданий, - говорилось в указе, - долженствуют подать собою, яко пастыри духовные, первый в учении присяги пример» [4;131]. Но католическое духовенство не спешило присягать. Наиболее влиятельные представители высшего духовенства уезжали в Польшу, патриотично настроенная шляхта следовала их примеру либо выжидала. В этих условиях иезуитам представилась возможность показать новой власти силу своего влияния, что они и сделали. Иезуиты первыми присягнули императрице. В полоцком костеле св.Стефана проводятся два торжественных богослужения. Одно из них, состоявшееся 24 ноября, совпало по времени с именинами императрицы и было отмечено с особой пышностью. Оно было связано, главным образом, с восхвалением Екатерины II. Эффект этих мероприятий превзошел любые ожидания властей: «Местное латинское и униатское духовенство, а так же шляхта, были ошеломлены… и, по старой привычке вверять себя водительству этого влиятельного ордена и следовать его мановению, они теперь волею и неволею потянулись за иезуитами и стали присягать новой своей повелительнице» [4;131]. В итоге, подчинение вновь присоединенных земель русской власти прошло без особого сопротивления. Сами же иезуиты в данной ситуации не имели иного выбора, как подчиниться требованиям императрицы. Вряд ли они не осознавали шаткости своего положения перед лицом власти, не доверявшей им изначально, а признание авторитета светских властей не было для иезуитов чем-то непривычным. Именно в глазах светских властей члены «Общества Иисуса» старались зарекомендовать себя с наилучшей стороны, так как из всех духовных особ они признавали только генерала ордена и папу римского. Авторитет первого был абсолютно безусловен, а вот роль второго носила скорее декоративный характер. Имя папы использовалось при освящении всей деятельности общества, а так же, желающие вступить в орден, давали обет беспрекословного подчинения Верховному Понтифику. Именно этот обет сыграл большую роль в решении папской курии утвердить проект «Общества Иисуса». Но на самом деле даже сама формулировка обета оставляла иезуитам некоторую свободу действий.